Импортозамещение для крупнейших банков РФ стало дополнительным импульсом для тотальной цифровизации бизнес-процессов. В итоге в кредитных учреждениях не просто заменили иностранные продукты на отечественные, а перестроили или даже «переизобрели» весь банковский бизнес. Если в топовых банках все эти процессы завершаются, то в банках меньшего масштаба они далеки от финальной точки.
Как банки стали вендорами
Волна импортозамещения накрыла не только крупные банки с государственным участием, на очереди могут оказаться и другие кредитные учреждения. Это обусловлено готовящимися изменениями в № 187-ФЗ «О безопасности критической информационной инфраструктуры», расширяющими перечень субъектов, подлежащих импортозамещению вне зависимости от формы собственности, имеющих значимые объекты критической информационной инфраструктуры (ЗОКИИ). Сейчас законопроект находится на рассмотрении в Госдуме РФ, проходит второе чтение. Игроки рынка полагают, что изменения могут вступить в силу уже в 2025 г.
Применительно к банковской сфере эти планы были подтверждены Германом Зубаревым, заместителем председателя Банка России, и Петром Фрадковым, председателем Индустриального центра компетенций (ИЦК) «Финансы», главой Промсвязьбанка, во время одного из публичных выступлений. В отличие от многих других отраслей экономики в основу этого процесса заложен колоссальный опыт топовых банков, превратившихся за последние годы из кредитных учреждений в ИТ-компании мирового уровня.
Еще лет 10 назад и «Сбер», и ВТБ платили по лицензиям за ПО и договорам премиальной поддержки копании Oracle десятки миллионов долларов в год. И это только за инфраструктурный слой баз данных. Топ-менеджеры «Сбера» на раз заявляли, что «совершенно непонятно, кто кому должен платить эти деньги. Ведь Oracle в лице крупнейшего банка нашей страны получил уникальный полигон для тестирования и развития своих продуктов под колоссальной нагрузкой».
Более того, эта нагрузка требовала высокопроизводительного, крайне капризного и дорогого «железа» для работы Oracle Real Application Clusters (RAC). Никаких иных опций для работы этих монолитов не существовало.
Но последней каплей в «дружбе» с СУБД Oracle стало то, что вся мировая банковская ИТ-инфраструктура в виде АБС, процессинга и других платформ, построенная на базе этой СУБД, родом из 70-х годов прошлого века, была рассчитана в среднем на 3–5 финансовых продуктов на одного клиента банка. Однако уже в период COVID-19 этот показатель в России достиг порядка 30 единиц и продолжает расти до сих пор. Потребовались экстренные меры со стороны банков.
Этот факт радикально отличает нашу страну от большинства других, где FinTech — нечто отделенное от банков, и помогающее ему обслуживать клиентов в каких-то нишевых направлениях бизнеса. В России FinTech — это сами банки. Следствием этого стало то, что банкам пришлось становиться вендорами
Долой АБС
Что удалось сделать крупнейшим российским банкам? В «Сбере» заявляют, что они полностью перешли на платформенную ИТ-архитектуру, которая построена «не в концепции информационных систем и вендоров, которые их разрабатывают, а в парадигме «бизнес-способностей» (Gartner Business Capability Model) — независимых комплексах бизнес-процессов по управлению, например, кредитами, депозитами, инкассацией». Каждая бизнес-способность представлена в виде отдельной продуктовой фабрики, технически реализованной на базе микросервисов на полностью импортозамещенном ИТ-стеке. При этом пресловутый учет становится самой обычной бизнес-способностью, не требующей отдельной АБС.
По словам Кирилла Меньшова, старшего вице-президента, руководителя блока «Технологий» «Сбера», банк «переизобрел» себя в плане бизнеса, перепрыгнув сразу на целую ступень в технологическом развитии. Сейчас банк больше похож на BigTech и готовится соответствовать требованиям приближающегося нового технологического уклада, базирующимся на технологиях общего ИИ.
Топ-10 игроков рынка цифровизации финсектора
Ситуация в ВТБ складывается иная: необходимо было трансформировать и унифицировать ИТ-ландшафт после поглощения 6 банков и текущим присоединением РНКБ и Почта-Банка. В целом же вектор движения в чем-то схож со «Сбером» с некоторыми отличиями — тотальный уход от монолитов в микросервисы.
По словам Вадима Кулика, заместителя председателя правления ВТБ, пришлось изменить производственную модель банка, основанную на закупках ПО у вендоров, поскольку последние либо полностью (в сегменте АБС), либо частично (в сегменте процессинга) не смогли к назначенным срокам переработать свои решения под иные базы данных и растущую при этом нагрузку.
Одним из способов решения проблемы стало использование опыта процессинга, и на этой бизнес-логике разделить понятия «банковский учет» и «логика событий», а также осуществить физическое построение учетных систем в виде продуктовых процессоров, прекрасно допускающих горизонтальное масштабирование на обычных серверах. Это стало еще одним гвоздем в крышку гроба того, что в Oracle-центричной парадигме раньше называлось высоконагруженной АБС. Все это произошло в течение 2024 г.
Если в 2019 г. ВТБ производил своими силами 5% ПО, остальное покупал у вендоров. Сегодня ситуация стала диаметрально противоположной — 95% всех поставок в свою инфраструктуру банк производит самостоятельно. Так ВТБ стал вендором мирового уровня, сократив при этом time-to-market за счет механизмов параллельной разработки кода.
Передовой опыт в СМБ
По сведениям руководителя ИЦК «Финансы», на сегодня средний срок разработки и внедрения сложного ПО, включая интеграцию его с ПАК, в банковской сфере составляет 5–7 лет. Для средних банков, не говоря уже о малых, в свете грядущих поправок в № 187-ФЗ — это довольно долго. Стоит задача сокращения сроков этого процесса до 3-х лет. Ее планируют решить благодаря созданию отраслевых полигонов для адаптации лучших практик, полученных в топ-сегменте. Идею активно поддержали и Банк России, и коммерческие банки, и вендоры.
Одной из мощных движущих сил в этом вопросе стал банк ГПБ, который сохранил тесное бизнес-взаимодействие с ЦФТ и производителем ПАК «Скала^р». Для средних банков на первой линии решаемых проблем находится поиск комплексных решений, закрывающих сразу всю ИТ-инфраструктуру, но без той нагрузки, которая характерна для «Сбера» или ВТБ.
За прошедшее время на рынке появились новые решения, например, от таких вендоров, как ЦФТ, «Диасофт», «1С». Так, появилась инфраструктурная платформа Digital Q.DataBase — гибридная СУБД. Уже есть и публичные кейсы: «Московская биржа» определилась с поставщиком СУБД на базе PostgreSQL, входящей в состав платформы Digital Q.DataBase от вендора «Диасофт». Компания «1С» на CNews Forum 2024 представила новую российскую АБС для малых банков с отрытым кодом «1С: Автоматизированная банковская система».
Зачем все это нужно банковскому СМБ? Ответ очевиден — помимо задач импортозамещения остро стоит вопрос интеграции в будущий ИТ-ландшафт этой категории банков всех тех компонентов, которые необходимы для интероперабельности с цифровым рублем и программой перехода к OpenAPI.
Эти вызовы требуют изменения бизнес-моделей банков в сторону, например, партнерских коллабораций. Для этого нужно оперативно решить проблему замещения текущих ИТ-инфраструктур на новые, комплексные и при этом относительно недорогие. Это подтверждают и последние кейсы, о которых говорили участники организованной CNews Conferences конференции «Цифровизация финансового сектора 2025».
«В нашем банке пошли по пути построения BaaS (Banking-as-a-service)», — поделился опытом Антон Семенников, директор по цифровому развитию «Дело Банк». — BaaS — модель банкинга на основе открытых программных интерфейсов, которая встраивается в ИТ-инфраструктуру бизнеса».
Кроме того, Антон Семенников рассказал, как «Дело Банк» в сотрудничестве с «Синара Банк» запустил трансграничный куайринг в качестве одного из новых видов бизнеса в текущих геополитических условиях. Пользователи подключаются к цифровым платежным сервисам через API. Благодаря запуску BaaS годовой оборот банка в 2024 г. увеличился более, чем в 2 раза.
В ИЦК «Финансы» полагают, что использование уже имеющегося опыта, а также применение «старых» вендорских моделей промышленного создания ПО с глубокой его интеграцией с отечественными ПАК, позволят решить поставленную задачу и провести полное импортозамещение в средних банках за 3 года, а также подойти вплотную к широкому проникновению на рынок облачных моделей для малых финансовых организаций.
Мировых аналогов в сфере ИТ и ИБ тому, что было создано крупнейшими банками России сначала в рамках цифровой трансформации и выхода из технологических ограничений, свойственных Oracle-центричных архитектурам, а затем в ходе импортозамещения, нет.
Колоссальный накопленный опыт требует тщательного изучения, что сейчас и происходит в рамках ИЦК «Финансы», а также тиражирования на всю финансовую индустрию, в виде, например, комплексных решений на базе импортозамещенных доверенных ПАК.
Поделиться
